Социальные и межведомственные противоречия в России рубежа XIX–XX вв. через призму деятельности Костромского губернского по фабричным и горнозаводским делам присутствия

Губернские по фабрично-заводским делам присутствия до сих пор не являлись специальным предметом изучения в исторической литературе и рассматривались лишь в связи с образованием и деятельностью фабричной инспекции1. Действительно, само возникновение данных присутствий связано с формированием службы фабричной инспекции. Законом от 3 июня 1886 г. были утверждены «Правила о надзоре за заведениями фабричной промышленности и о взаимных отношениях фабрикантов и рабочих»2, которыми определялись полномочия инспекции и были учреждены Губернские по фабричным делам присутствия. Закон 1886 г. распространялся лишь на 9 округов, затронув столичные и крупные промышленные губернии (включая, например, Владимирскую). В Костромскую губернию фабричная инспекция и губернское по фабричным делам присутствие приходят лишь после реорганизации инспекции Законом 14 марта 1894 г. «О преобразовании учреждений фабричной инспекции и губернских механиков», который распространял «Правила о надзоре...» еще на 13 губерний, включая Костромскую, Тверскую, Ярославскую и другие губернии Европейской России3.

К ведению губернских присутствий, согласно данных «Правил», относилось:

а) издание обязательных постановлений о мерах к охранению жизни, здоровья и нравственности рабочих;

б) решение дел о нарушениях «Правил» и Устава о фабричной и заводской промышленности заведующими фабриками и заводами;

в) рассмотрение жалоб на распоряжения чинов фабричной инспекции;

г) составление дополнительных правил, касающихся подручных или артельных рабочих;

д) разрешение сомнений, встречаемых чинами инспекции при применении фабричного законодательства4.

С момента своего создания фабричная инспекция стала ареной борьбы за влияние на эту службу со стороны Министерства внутренних дел и Министерства финансов. А. Ф. Вовчик отмечал, что данное противоборство завершилось компромиссным решением «Особого совещания Министров от 15 июля 1898 г.», издавшего инструкцию о пределах компетенции местных органов МВД и Министерства финансов в деле надзора за фабрично-заводскими заведениями и разграничении сферы действий полиции и инспекции5. Однако на этом соперничество ведомств не завершилось. Сравнивая «Наказы чинам фабричной инспекции» от 1894 и 1900 гг. А. Ю. Володин пришел к выводу, что цели надзора инспекции менялись от исправления законодательства и добавления неучтенных норм и правил – к сообщению о нарушениях порядка и волнениях на фабриках губернскому начальству и чинам полиции. Тем самым усиливалась охранительная направленность деятельности инспекции 6 . В период управления Министерством внутренних дел В. К. Плеве борьба за влияние на фабричную инспекцию возобновилась. И хотя Высочайшим повелением от 30 мая 1903 г. фабричная инспекция была оставлена в ведении Министерства финансов, местным чинам инспекции в вопросах соблюдения благоустройства на фабриках предполагалось действовать под руководством губернатора. По мнению исследователей, это резко усилило влияние МВД на деятельность фабричной инспекции при формальном подчинении ее Министерству финансов7 .

На наш взгляд, результатом противоречий двух наиболее влиятельных министерств Российской империи стало создание компромиссного межведомственного органа – губернских по фабричным делам присутствий. В создании губернских присутствий выразилось стремление поставить фабричную инспекцию под контроль местной губернской власти, а посредством ее – осуществлять надзор со стороны Министерства внутренних дел.

В то время как фабричная инспекция подчинялась Министерству финансов, присутствия по фабричным делам изначально создавались как межведомственный орган как по их составу, так и по ведомственной подчиненности. Под председательством губернатора присутствия заседали в составе вице-губернатора, прокурора окружного суда, начальника губернского жандармского управления, окружного фабричного инспектора или его помощника, председателя или члена губернской земской управы, городского головы. С правом совещательного голоса могли приглашать губернского врачебного инспектора, инженера или механика, а также других лиц, «от которых можно ожидать полезных сведений и объяснений»8. Создание присутствия при губернаторе, по логике действовавших губернских присутствий, могло означать его подведомственность Министерству внутренних дел. Но согласно «Правилам», жалобы на постановления губернского присутствия полагалось подавать министру финансов, а тот рассматривал их по согласованию с министром внутренних дел9.

Превращение фабричной инспекции Законом от 14 марта 1894 года в разветвленную надзорную службу, охватывающую всю Европейскую Россию, и расширение сети губернских по фабричным делам присутствий потребовало создания некоего центрального органа, который мог обобщать накопленный опыт, воплощать его в инструкциях и правилах в развитие действующего фабричного законодательства и регулировать деятельность инспекции и присутствий. Ответом на эту потребность явилась новая реорганизация фабричной инспекции и создание Главного присутствия по фабричным и горнозаводским делам на основании Закона от 7 июля 1899 г. 10 Одновременно были реорганизованы губернские присутствия по фабричным делам в присутствия по фабричным и горнозаводским делам, их состав был пополнен окружным горным инженером и двумя представителями промышленности 11.

Главное по фабричным и горнозаводским делам присутствие на протяжении своего недолгого существования с 1899 по 1918 г. неоднократно меняло ведомственное подчинение. Первоначально оно находилось при Департаменте торговли и мануфактур Министерства финансов (до 5 июня 1900 г.)12. Затем данный департамент был упразднен, и его дела переданы вновь созданным «Центральным учреждениям Министерства финансов по части торговли и промышленности», которые функционировали до 27 октября 1905 г. В составе «Центральных учреждений» был создан Отдел промышленности, которому и было подчинено Главное присутствие 13. 27 октября 1905 г. Отдел промышленности был подчинен вновь образованному Министерству торговли и промышленности, в составе которого Главное присутствие функционировало вплоть до Февральской революции14. 9 марта 1917 г. Временным правительством был образован при Министерстве торговли и промышленности Отдел труда, которому и было передано Главное по фабричным и горнозаводским делам присутствие. Однако 9 мая 1917 г. последовала новая реорганизация. Отдел труда был ликвидирован, и его дела переданы вновь созданному Министерству труда15. При этом подчинение Главного присутствия остается неясным. Во всяком случае, его делопроизводство данного этапа осталось в коллекциях документов Министерства торговли и промышленности. В результате реорганизации министерств советским правительством, 26 ноября 1917 г. Главное присутствие вошло в состав Наркомата торговли и промышленности, просуществовав до 17 мая 1918 г. 16 Все названные реорганизации отражены в приведенной ниже таблице.

Целью создания Главного присутствия был высший надзор за соблюдением фабрично-заводского и рабочего законодательства. В его ведении находилась фабричная инспекция, которая, в свою очередь, также осуществляла надзор на местах за соблюдением данного законодательства. Присутствие должно было издавать инструкции, наказы и правила в развитие действующего фабричнозаводского, горнопромышленного и рабочего законодательства, готовить законопроекты по рабочему вопросу; рассматривать постановления губернских присутствий по фабричным и горнозаводским делам, жалобы на их решения; составлять доклады по различным вопросам, вносимым на обсуждение Главного присутствия министрами внутренних дел, торговли и промышленности, Военным или иными ведомствами; вести дела и разрешать затруднения и ошибки фабричной инспекции; рассматривать уставы ссудосберегательных, вспомогательных и больничных касс, дела о профессиональных обществах17.

В то время как центральные ведомства боролись за влияние на фабричную инспекцию, Главное присутствие многократно меняло ведомственную подчиненность. На местах в губернских присутствиях, как и во всей экономической жизни страны, усиливались позиции крупных фабрикантов, шло противоборство фабричной инспекции, предпринимателей и губернских властей, которое отразилось, во-первых, в продолжительности решения рассматриваемых дел, во-вторых, в сравнении штрафов, налагаемых на владельцев и дирекцию предприятий за нарушения фабрично-заводского законодательства.

В Государственном архиве Костромской области фонд Костромского губернского фабричного присутствия сильно пострадал в результате пожара 1982 г., но сохранились его материалы в фонде Министерства торговли и промышленности в Российском государственном историческом архиве (РГИА). Фонды этих двух архивов взаимодополняют друг друга, позволяя реконструировать обстоятельства межведомственной борьбы и соперничества предпринимателей.

Анализ делопроизводства Костромского губернского по фабричным и горнозаводским делам присутствия показал, что частнохозяйственные инициативы фабрикантов благотворительного свойства, как и меры по расширению сверхурочных или праздничных работ, рассматривались быстро, формально и без каких-либо препятствий, получая санкцию присутствия. Так, для введения на том или ином предприятии губернии сверхурочных работ в 1905 г. разрешение присутствия можно было получить в среднем в течение 1 месяца и 10 дней18. Для разрешения работ малолетним наравне со взрослыми в праздничные дни требовалось времени чуть больше – 2,5 месяца 19. Изменение сроков выплаты рабочим заработной платы получало санкцию губернского присутствия в течение 1,5 месяцев20. Несколько дольше рассматривались прошения директоров предприятий об открытии учебных или технических классов. На это требовалось до 4-х месяцев21.

Совершенно иные сроки рассмотрения дел мы видим в случаях необходимости наложения взысканий на заведующих фабрик и заводов за нарушения Устава о промышленности. Такие дела рассматривались в среднем по 2,5 года, а в отдельных случаях и по 5 лет22. Крайне редко со стороны отдельных фабрикантов возникали просьбы об освобождении их предприятий от надзора со стороны фабричной инспекции. Изменение ведомственного подчинения порождало длительную переписку и сопротивление чиновников, в результате, например, дело владельца картофелетерочного завода Морозова в деревне Святой, Костромского уезда, рассматривалось 4,5 года.

Фабрика Анонимного Общества Гартри, Жерар и Михиной 1900-1916 гг.

Характер решений, принимаемых губернским по фабричным делам присутствием, менялся в зависимости от участия в его заседаниях фабрикантов и от размеров промышленного предприятия. Так, заведующий небольшой (270 рабочих) бумаготкацкой фабрикой И. В. Клюшников в Кинешемском уезде за нарушение закона о распределении рабочего времени и введение 1 часа сверхурочных работ был наказан решением присутствия от 7 октября 1905 г. «в высшем размере» – штрафом в 100 руб.23 В то же время аналогичные нарушения режима рабочего времени, повлекшие сверхурочные работы на винокуренном заводе И. П. Третьякова в г. Судиславле и на текстильной фабрике Анонимного общества Гратри, Жерар и Михиной в г. Костроме (около 2 000 рабочих), решением присутствия от 7 мая 1907 г. наказаны в размере 25 руб.24 Заседания присутствия в первом случае проходили без участия фабрикантов, а во втором присутствовали директора крупнейших костромских фабрик Л. М. Моргонов и В. А. Шевалдышев. Также в присутствии костромского фабриканта В. А. Зотова 20 декабря 1905 г. рассматривалось неправильное ведение книги для записи несчастных случаев с рабочими на химическом заводе П. И. Кокушкиной в г. Плесе. Несмотря на то, что рассмотренными выше «Правилами о надзоре за заведениями фабричной промышленности» за нарушение порядка ведения установленных книг предусмотрен штраф от 25 до 100 руб., присутствие ограничилось замечанием. Аналогичное решение вынесло присутствие 24 октября 1908 г., рассматривая такое же нарушение на картонной фабрике наследников М. П. Распопиной в с. Александровском, Кинешемского уезда. В этот раз в заседании участвовал костромской фабрикант В. А. Шевалдышев25. За подобные нарушения ведения установленных книг с заведующего картофелетерочным заводом О. Е. Маркова, Николая Николаевича Галенхова, по решению присутствия от 3 января 1907 г. и с заведующего механическим и чугуннолитейным заводом М. М. Подшивалова, Михаила Михайловича Подшивалова, 4 октября 1907 г. было взыскано по 50 руб. В данных заседаниях фабриканты не принимали участия26. Причем в последнем случае заведующего привлекли к ответственности за давние нарушения (с 1902 г.), несмотря на отсутствие замечаний со стороны фабричных инспекторов, регулярно посещавших завод М. М. Подшивалова. Однако старший фабричный инспектор Костромской губернии И. Горбунов добился взыскания: «...несмотря на давность допускаемых управлением завода нарушений закона, таковые не были замечены при предшествующих ревизиях, отнюдь не умаляют значения обнаруженных фактов в смысле их зловредности»27 .

Из ряда вон выходящими явились решения губернского присутствия от 21 декабря 1907 г. Рассматривался факт начисления зарплаты рабочим (6 420 чел.) фабрики Товарищества мануфактур братьев Г. и А. Горбуновых в с. Киселеве, Нерехтского уезда по расценкам, не засвидетельствованным фабричной инспекцией. Острота вопроса была связана с тем, что данное нарушение спровоцировало продолжительную забастовку на предприятии с 10 августа по 6 сентября 1907 г. Старший фабричный инспектор Костромской губернии И. Горбунов потребовал за нарушение ст. 139 Устава о промышленности подвергнуть заведующего фабрикой Клементия Васильевича Чернок взысканию в размере 100 руб. Однако присутствие, в заседании которого принимали участие фабриканты В. А. Шевалдышев и Л. М. Моргонов, по их настоянию, зафиксированному в протоколе, «факта нарушения 139-й статьи Устава о промышленности» не усмотрело, и взыскания не последовало. Виду произошедшей забастовки дело приобрело широкий резонанс и вызвало к себе пристальное внимание со стороны фабричной инспекции и Главного по фабричным и горнозаводским делам присутствия. Исполняющий обязанности окружного фабричного инспектора Московского округа потребовал вернуть дело губернскому присутствию для нового рассмотрения, а Главное присутствие отменило решение Костромского присутствия от 21 декабря 28.

Чаще всего в Костромском губернском по фабричным и горнозаводским делам присутствии приходилось рассматривать нарушения, допущенные заведующим бумаготкацкой фабрикой наследников П. Ф. Севрюгова в Кинешемском уезде (1 400 рабочих) Петром Дорофеевым Семеновым. Беззастенчивый обман рабочих и подлог были для него излюбленным методом управления. В заседании губернского присутствия 17 марта 1906 г. рассматривалось введение сверхурочных работ на фабрике путем пуска станков на 20 минут раньше смены и отработки простоев после смены, причем в книгу сверхурочных работ эта переработка не заносилась. Налицо было 2 нарушения, каждое из которых наказывалось максимальным штрафом до 100 руб. Подобные нарушения участковым фабричным инспектором А. Клепиковым фиксировались неоднократно, начиная с 1904 г., однако П. Д. Семенов протокол о нарушении, составленный фабричным инспектором, подписывать отказался, заявив, что «не знает, когда рабочие принимаются за работу». Присутствие, заседавшее при участии все тех же влиятельных фабрикантов Л. М. Моргонова и В. А. Шевалдышева, ограничились суммарным штрафом в 7 руб.29

В заседании губернского присутствия 18 мая 1907 г. вновь рассматривались нарушения, допущенные П. Д. Семеновым, который скрывал происходившие на фабрике несчастные случаи с рабочими, не составляя извещений о происшествиях. Нарушение было выявлено в связи с заявлением пострадавшей ткачихи, потерявшей трудоспособность на фабрике и потребовавшей вознаграждения за несчастный случай. Фабричный инспектор А. Клепиков отмечал, что П. Д. Семенов «из злых побуждений... старается избегать ответственности по вознаграждению потерпевшим рабочим», и предложил наложить штраф в размере 50 руб. По предложению старшего фабричного инспектора Костромской губернии И. Горбунова с заведующего фабрикой в этот раз было взыскано 100 руб. штрафа30.

24 сентября 1910 г. П. Д. Семенов вновь был оштрафован на 50 руб. за систематическое незанесение в книгу взысканий штрафов с рабочих фабрики. Причем, по результатам расследования участкового фабричного инспектора К. Г. Николаева, «число случаев наложенных и незаписанных в означенную книгу взысканий было 2 025». Следует отметить, что фабричный инспектор К. Г. Николаев и старший фабричный инспектор Плаксицкий предлагали подвергнуть заведующего взысканию 100 руб., но присутствие уменьшило штраф наполовину. И здесь П. Д. Семенов не преминул найти себе оправдание, заявив: «...наложенные взыскания были сделаны не по моему распоряжению, а по распоряжению мастера»31.

В материалах Костромского присутствия было указано, что П. Д. Семенов штрафовался суммарно в 1904 г. на 100 руб., в 1906 г. – на 100, в 1907 г. – на 100, в 1908 г. – на 100, в 1910 г. – на 150. Однако 28 декабря 1912 г. вновь были рассмотрены нарушения на той же фабрике П. Ф. Севрюгова, связанные с неправильным ведением расчетных книжек и отсутствием учета необязательных сверхурочных работ, причем данные нарушения явились причиной забастовки на фабрике в январе 1912 г. Помимо заведующего фабрикой П. Д. Семенова, среди нарушителей упоминался прядильный мастер Лялин. В журнале заседаний присутствия от 20 октября 1914 г. были зафиксированы жалобы рабочих на действия прядильного мастера Лялина на этой же фабрике32.

Таким образом, участие фабрикантов в заседаниях губернского присутствия существенно влияло на его решения, снижая санкции за допущенные нарушения. Фабричная инспекция, напротив, стремилась взыскать с фабрикантов штрафы «в высшем размере». Систематические и злостные нарушения фабрично-заводского законодательства заведующими промышленных предприятий, нередко провоцировавшие забастовки рабочих, показывают необходимость, но в то же время низкую эффективность деятельности губернских по фабричным и горнозаводским делам присутствий. Эгоизм фабрикантов и фабричной администрации противостоял реализации даже ограниченного фабричного законодательства, дискредитировал деятельность органов государственной власти, подогревал рабочий протест в России в начале ХХ в.

1 См: Микулин А. А. Фабричная инспекция в России. 1882–1906. Киев, 1906; Вовчик А. Ф. Политика царизма по рабочему вопросу в предреволюционный период (1895–1904). Львов: Изд-во Львов. ун-та, 1964; Володин А. Ю. История фабричной инспекции в России 1882– 1914 гг. М.: РОССПЭН, 2009.

2 ПСЗ-3. 1886 г. Т. VI. Спб., 1888. No 3769. С. 266–270.

3 Володин А. Ю. Указ. соч. С. 60.

4 ПСЗ-3. 1886 г. Т. VI. No 3769. С. 266.

5 Вовчик А. Ф. Указ. соч. С. 69.

6 Володин А. Ю. Указ. соч. С. 78–79.

7 Микулин А. А. С. 159–161; Володин А. Ю. Указ. соч. С. 69.

8 ПСЗ-3. 1886 г. Т. VI. No 3769. С. 266.

9 ПСЗ - 3. 1886 г. Т. VI. No 3769. С. 266–267.

10 ПСЗ-3. 1902 г. Т. XIX. No 17122. С. 672–678.

11 Вовчик А. Ф. Указ. соч. С. 226.

12 Высшие и центральные государственные учреждения России 1800–1917. Т. 2: Центральные государственные учреждения. СПб.: Наука, 2001. С. 149. Дела департамента сосредоточены в РГИА. Ф. 20.

13 Там же. С. 151, 166, 174. (РГИА. Ф. 22).

14 Там же. С. 165–166, 175. (РГИА. Ф. 23).

15 Там же. С. 166, 190.

16 Там же. С. 165.

17 Там же. С. 165–166, 175–176.

18 См.: ГАКО. Ф. 1276. Оп. 1. Д. 174–179.

19 ГАКО. Ф. 1276. Оп. 1. Д. 180–182.

20 ГАКО. Ф. 1276. Оп. 1. Д. 190–191.

21 ГАКО. Ф. 1276. Оп. 1. Д. 171–172.

22 ГАКО. Ф. 1276. Оп. 1. Д. 183–189.

23 РГИА. Ф. 23. Оп. 20. Д. 428. Л. 1–2.

24 РГИА. Ф. 23. Оп. 20. Д. 428. Л. 27–30 об.

25 ПСЗ-3. 1886 г. Т. VI. No 3769. С. 270; РГИА. Ф. 23. Оп. 20. Д. 428. Л. 3–4 об., 68–69 об.

26 РГИА. Ф. 23. Оп. 20. Д. 428. Л. 35–36 об., 39–40 об.

27 РГИА. Ф. 23. Оп. 20. Д. 428. Л. 40.

28 РГИА. Ф. 23. Оп. 20. Д. 428. Л. 41–45 об., 48–51.

29 РГИА. Ф. 23. Оп. 20. Д. 428. Л. 7–8 об.

30 РГИА. Ф. 23. Оп. 20. Д. 428. Л. 31–32 об.

31 РГИА. Ф. 23. Оп. 20. Д. 428. Л. 106–107, 112–112 об.

32 РГИА. Ф. 23. Оп. 20. Д. 428. Л. 144–146; Д. 795. Л. 35–35 об.