Лидия Сергеевна Китицына

Л.С. Китицына. Биографическая справка [*]

Лидия Сергеевна Китицына (1903–1990) родилась в семье адвоката Сергея Александровича Китицына и Елизаветы Михайловны, урожд. Борщовой. Детские годы провела в усадьбе Малышково под Костромой.

После окончания Смольяниновской гимназии поступила в Костромской университет на словесное отделение гуманитарного факультета (1920 г.). После того как Университет в 1922 г. закрылся, перевелась в Ярославский университет, который был ко времени окончания (1924 г.) преобразован в Педагогический институт.

В 1925 г. была принята на работу на Этнографическую станцию Костромского научного общества, участвовала в ежегодных этнологических экспедициях, занималась диалектологией, записывала сказки и другие произведения народного творчества, собирала экспонаты для Костромского музея (являлась одновременно нештатным сотрудником музея, бесплатно). Принимала участие в археологических раскопках, которые проводил В.И. Смирнов. «Четыре года, проработанные в Костроме, были самыми интересными и плодотворными», – написала она в своей биографии.

В 1929 г. Кострому пришлось оставить навсегда. Вместе с мужем В.И. Смирновым она переехала в Иваново, работала в Ивановском областном музее хранителем Кустарного отдела. Но в январе 1931 г. принуждена была уволиться.

Через биржу труда получила направление на должность архивариуса при Ивановском Облзу (Областном земельном управлении), затем была переведена на должность секретаря-статистика. Уволилась 4 августа 1931 г. в связи с переездом в Архангельск к мужу [*]. «Ивановский период самый бессмысленный в моей жизни. Потеря времени», – писала она.

В Архангельске ей пришлось осваивать новые, совершенно чуждые ей специальности. На пустом месте она создавала библиотеку в Северном геологическом тресте, также на пустом месте организовывала Геодезическое справочное бюро, потом заведовала Картографическим справочным бюро. Работала с полной отдачей.

Но через несколько лет, когда Картографическая фабрика уже ликвидировалась, увидела во дворе специально сконструированный шкаф для хранения карт в развернутом виде, хорошо ей знакомый. Уже без полок, внутри висел рукомойник. Она написала, «Еще раз убедилась, что всегда и везде мой труд пропадает».

Ей пришлось оставить работу летом 1938 г., так как обострился туберкулез лимфатических узлов, которым она заболела еще в голодные годы Гражданской войны.

Рождение дочери Тани в 1935 г., много болевшей и очень беспокойной, подорвало ее силы. Помогло лечение в Евпатории. Опять нужно было искать работу.

Осенью 1938 г. Лидия Сергеевна поступила в школу учительницей русского языка и литературы. Мало помогли знания, полученные в университете. Приходилось все осваивать заново. Страшно тяжелыми были годы войны. Здоровье ее и дочери к концу войны стало таким, что необходимо было уехать, сменить климат. Несмотря на медицинские справки, ее не отпускали с работы. «С большим трудом мне удалось вырваться из Архангельска, этого голодного и чужого мне города», – писала она.

В Сталинградской области в казачьей станице Глазуновской она поступила учительницей русского языка и литературы старших классов и проработала там в школе 8 лет. Условия жизни в этой местности были очень трудны.

Тот же голод и холод, как во время войны. Она готовилась к урокам по ночам, при свете коптилки, потом керосиновой лампы. Считала, что подготовившись с вечера, не удержит в памяти нужный материал. Память, видимо, была потеряна в голодные годы войны.

Но творческий подход, занятия в литературном кружке, индивидуальные занятия с учащимися (всегда бесплатно), материальная помощь самым нуждающимся привели к тому, что почти все ее ученики поступили в высшие учебные заведения, многие в Москве и Ленинграде.

Когда она опасно заболела, ее не хотели отпускать – все еще существовал закон, не позволявший уйти по собственному желанию. И только благодаря хлопотам брата, участника Сталинградской битвы, удалось уволиться. Она переехала к брату в Ростов Ярославский. Там получила необходимую врачебную помощь. Работала опять в школе, а в 1958 г. вышла на пенсию и стала жить вместе с дочерью в г. Хотьково Московской области.

«С 1959 г. начался новый период моей жизни», – писала она. Ей удалось разыскать О.Н. Бадера, с которым она участвовала в раскопках еще в 1920-е гг.

Он предложил работу в археологической экспедиции. Лидия Сергеевна принимала участие в работах в зоне затопления Воткинской ГЭС, на палеолитической стоянке Сунгирь, с Н.Н. Ворониным на окраине Смоленска, в Верхне-волжской экспедиции Д.А. Крайнова.

Оформляли ее старшим лаборантом на два месяца в году. В то время пенсионера не могли взять на больший срок по закону. Остальную часть времени она работала бесплатно: зимой дома делала описи находок.

В последние годы ее память все больше ей изменяла. В 1990-м она сломала шейку бедра, поскользнувшись в кухне. Через несколько месяцев скончалась.

В юности, когда она училась в университете, несколько девушек, составлявших кружок, решили определить, кто на какую литературную героиню похож. По общему признанию Лида Китицына была похожа на Юлианию Лазаревскую (из повести первой четверти XVII века). Вся ее последующая жизнь подтвердила правильность этого мнения.

По изданию: Смирнов В.И. Народ в тюрьме (1930–1931). Материалы к биографии В. И. Смирнова (1882–1941). – Сергиев Посад, 2011.

• Письма Л.С. Китицыной В.Н. Бочкову. Публикация С.В. Кузьменко
• Автобиография. Публикация С.В. Кузьменко